"Первый день Весенних Молний"


Утро было вполне обычным – солнечный луч, пробившись сквозь облачную дымку и мутное стекло, нагло разгуливал по выцветшей стенной обивке; сквозняк еще наглее лез во все щели, выстуживая и без того холодную спальню, камин в которой так давно не топился, что остатки золы в нем казались инеем; с нижних этажей доносилась привычная перебранка слуг, кого-то опять отчитывали за нерасторопность. Дикон выбрался из-под одеяла и принялся торопливо одеваться. Матушка наверняка уже в столовой и караулит, кто из домочадцев опоздает к скудной трапезе, именуемой завтраком. Интересно, Айри опередила его или нет?..
Ага, вот она, у двери в столовую. Как мило с ее стороны – дождаться брата, чтобы войти вместе.
Заслышав топот Дика по лестнице, Айрис обернулась и приложила палец к губам. Дик замер и прислушался. Герцогиня Окделл, как всегда, говорила достаточно громко, чтобы стоящих за дверью не было резона упрекнуть в подслушивании – голос ее был отчетливо слышен в холле. Да, это определенно матушка – кто еще в Надоре осмелился бы вещать столь громко и непререкаемо? Вот только… точно ли это она?
- Где прибор для Ричарда? – это явно было обращено к прислуге, накрывавшей на стол. – С какой стати он оказался там? Разве вы не знаете, где за этим столом место герцога Окделла? Тому уже пять лет, как герцогом является юный Ричард, а слуги в его родовом замке так и не удосужились это запомнить!
Дик и Айрис переглянулись, недоумевая, что это нашло на матушку. Решила подсластить пилюлю перед отправкой сына в Лаик, о которой объявила вчера, как о решенном деле, не спрашивая ничьего согласия? Или… Да нет, не может быть - касеры в замке не держат даже для слуг, а чтобы захмелеть с надорского вина – это ж сколько пришлось бы его выпить…
- Принесите тарелку получше для моего дорогого сына, - на сей раз голос герцогини был совершенно неузнаваем из-за несвойственных ему ласковых, заботливых интонаций. – Мария, вы уже отнесли юному герцогу подогретой воды для умывания?
Дик решился наконец войти. Чудеса от этого не прекратились – герцогиня Мирабелла нежно улыбалась сыну, что в ее исполнении выглядело совершенно неуместным, как если бы вздумала улыбаться каменная статуя… ну, например, гарпии. «Заботливая гарпия» - сочетание несочетаемого!..
- Садитесь же, Ричард, - ворковала мать. – Ну, что же вы?..
Дик нерешительно направился к отцовскому креслу во главе стола. Пять лет никто не смел сесть на это место – во всяком случае, в присутствии герцогини. Что это с матушкой сегодня? Не иначе, это дарованное Создателем чудо, что она наконец-то осознала всё и готова признать выросшего сына главой семьи. Теперь можно будет потребовать от слуг, чтобы в спальнях топили как следует, а к столу подавали что-нибудь посъедобнее надоевшей овсянки…
- А ну, остановись! – чуть только Дикон отодвинул от стола массивное кресло, мать вскочила на ноги, и голос у нее был теперь точно такой, как обычно. – С первым днем Весенних Молний, сын мой! Вот видите, и я умею пошутить! Веселый обычай, не правда ли, хоть и языческий?
- Это была жестокая шутка, дочь моя, - пробормотал священник, склоняясь над четками.
- Уж кто бы говорил, отец Маттео! Не вы ли начали это утро с известия о том, что увидели знамение, раскаялись в грехах и переходите в олларианство?!